Была чудесная погода, Лавиния не осталась в стенах школы и, приняв предложение друзей, пошла с ними в Хогсмид.
Деревенька её, мягко сказать, не впечатляла, а скорее вызывала нотки брезгливости и беспокойства. По улочкам то и дело пробегали студенты, норовя сбить Лав с ног или обрызгать (случайно, конечно же, но тем не менее) её красивую мантию. Также она находила многих людей весьма сомнительными внешне, поэтому мешочек с монетами держала крепко в руках, причем шнурок от него всегда был обмотан вокруг запястья.
Ей ничего не надо было в этом месте: ни сладостей, ни перьев; всё это ей присылала заботливая матушка. Поэтому девушка терпеливо ждала, пока её спутники купят то, что хотят, эта процедура у них обычно не затягивалась дольше получаса. Лав никогда не ходила с ними в магазины, вид очереди ей не нравился, поэтому девушка стояла на улице, осматривала мимо проходящих, оценивала их с ног до головы. Чаще, к сожалению, выставлялась оценка 1 из 5 возможных, что нагнетало тоску. Ей было противно, когда рядом были некрасивые и неопрятные люди, невольно проводилась ассоциация со свинарником, куда она попала по ужаснейшей ошибке. Поэтому девушка развлекала себя выставлением оценок, и ей это нравилось. Критиковать было приятно, это доставляло Лавинии неизмеримое ничем удовольствие, ведь на людях приходилось быть милой, такой правильной, что аж зубы сводило; выплеск злости и негатива был только в душе, где чертята, злобно хихикая, напевали похоронный марш. Услышал бы кто-нибудь её мысли – не поверил. Но, в общем-то, никто и не услышит.
Слизеринцы направились в «Три метлы», где уселись в отдаленности от центра зала. Все взяли по десерту, Лавиния только и могла думать о чистоте стаканов и ложек, и побаловать себя десертом ей явно расхотелось. Но она активно принимала участие в беседе, часто улыбалась и смеялась. Всё-таки, когда ты в обществе приятных людей, вечер не может быть ужасным.
Хотя над этим пришлось задуматься несколькими минутами спустя. За соседний пустующий стул присел юноша весьма странной наружности и поведения. Лав показалось, что он то ли пьян, толи сбежал из св. Мунго, но, заметив эмблему гриффиндора, картинка сложилась. Так - так, смелый львёнок – самоубийца решил найти неприятностей на свою голову? Как же это было забавно. И интересно, не мыть голову это их мужской ритуал там? Вроде грязных носков и немытых подмышек? Тогда этот парень просто образец мужественности, надеюсь, ему выдали за это медаль.
- Я просто умер!
Какая прелесть, он умеет разговаривать! Девушка повернулась к собеседнику, посмотрела в его глаза и вопросительно подняла брови.  Это он мне?
- Это преступление, что такая красавица скучает.
Мне. Лавиния как зачарованная смотрела на его движения руками. Странная вещь, которую он принес с собой, оказалась цветком из металла, которую тот засунул в стакан с тыквенным соком. Подобного уродства Лав давно не видела, но ей было бы приятно, если бы её владелец, предварительно запихнув себе в рот это чудовище, освободил пространство рядом с ней.
Но юноша был настроен решительно. Вот она, гриффиндорская бравада.
- Вы настоящий джентльмен, мистер … - она сделала паузу, чтобы услышать ответ. Улыбнулась, чтобы он не испугался на первых секундах общения и не потерял дар речи. В очередной раз ей стало жалко, что нельзя выходить из роли истинной леди.
- Пришли сюда с этим чудесным... шедевром. Вы явно настроены покорить сердце дамы. Она повернула голову в сторону стола, откуда надуло ветром этого юношу. Его приятели явно с интересом следил за действием парня, Лавиния помахала им ладошкой.
Молодой человек был настроен решительно, а Мальсибер недоумевала, кто же он и стоит ли относиться к нему с пренебрежением. Пока она должна быть само очарование: - Может, прежде чем танцевать, мы пообщаемся? Она надеялась узнать о прясуне побольше, а затем решать, как дальше поступать.