я тебе расскажу, как сбиваются пальцы до крови об дверь,
как скулит на морозе покинутый милой зверь,
как от нашего чувства остался огромный пустырь,
где бульдозеры, стройка, сумрак и сырь
со своими уставами вклинились в наш Монастырь.

Взяв с подноса услужливого официанта стакан с колой,Дерек беззастенчиво оросил шипучим напитком ближайший цветочный горшок, и отвернувшись спиной к залу кишащиму умнейшими представителями современной кардиохирургии США, Кеннеди извлек из внутреннего кармана пиджака фляжку, куда стараниями Келани Смита, был залит темный ром. Сообразив себе коктейль, Дерек вернув фляжку в карман и снова направился к своей спутнице.
Общение с Роксаной Дешанель за эти несколько дней стали для него каторгой. Мало того, что они были вынуждены держаться друг друга, так ещё и быть любезными, потому что выражения взаимных претензий этих двоих жутко бесило Торнтона, о чем тот им и сообщил ещё во время регистрации, мол, если они сию же минуту не помирятся, то, пока не поздно, кого-то из них он оставит здесь.
Почему-то там, в аэропорту, Кеннеди считал, что ничего  с ним не станет от такого требования, но он ошибся. За время полета они  так преуспел в своем притворстве, что Торнтон осчастливил их новостью о том, что в эти дни им следует держаться парой, раз уж им наконец удалось так славно поладить.
И вот теперь вместо того, чтобы клеить дочку трансплантолога Оффертори, он стоит рядом с Дешанель и пронзительным взглядом голодного Цербера смотрит на всякого моложе 50, кто так или иначе пытается заговорить с ней.
И можно бесится сколько угодно, но даже он сам устал переубеждать себя в том, что личные мотивы здесь не имеют, ровным счетом никакого места. Приговорив самодельный коктейль, он остановил проходящего мимо официанта и поставив на поднос пустой стакан, взял на смену два бокала шампанского.
Обернувшись к Роксане, он улыбнулся и сказал:
- Стой здесь, я скоро.
Дойдя, до стоящей неподалеку мисс Оффертори, Дерек кивнул и протянул девушке бокал, не переставая то и дело поддакивать ее глупой болтавне. Ему было совершенно плевать о чем она там говорит, главное, что этот фоновый шум позволяет ему хоть на какое-то время не концентрироваться на Дешанель.
За прошедшие пол часа бессмысленных разговоров с млеющей по нему кралей, он как-то упустил из виду Рокс, но рассудив, что та никуда не денется продолжил общение, до того момента, как их диалог не был разбавлен Эндрю Торнтоном, которого жутко интересовало, где сейчас Эл.
Признаваться в своей неосведомленности Дерек не стал и поэтому заявил преподавателю, что Дешанель вернулась  в отель, на что любезный декан, просияв белозубой улыбкой отправил его следом за Рокси.
Настроение испортилось, но делать было нечего. Взяв в гардеробе пальто, Кеннеди поймал такси и велел водителю отвезти  его в отель.

В городе оттепель, чавкает в лужах
Серый мартовский снег.
Город весною ранней контуженный
Вскрылся венами рек.
Всё потаённое, давнее всплыло
Тёмной талой водой,
Но у меня есть ты,
Значит Господь со мной.(с)

Сидя в такси он недовольно глянул на оповестивший о нескольких SMS телефон. Первое было от Клиффорда: в нем он жаловался на жизнь в лице Билли Джин и подавал большие надежды на то, что по приезде, Дерек объяснит своей лучшей подруге как должно вести себя официальной подруге доминантного самца аka кэпа "Риверсайдских пум".
Видать крепко ты его допекла, подруга моя, - ухмыльнувшись подумал Кеннеди, закрывая прочитанное и тут же открывая послание от Матильды Оффертори, в котором был указан номер ее комнаты. Теперь, его ухмылка несколько видоизменилась, добавляя выражению лица некоторые нотки самодовольства, которое спало с лица, когда очередь дошла до SMS от Эндрю Торнтона, в котором было написано, что завтра за завтраком он в компании Дешанель должен составить компанию своему декану.
Три раза перечитав сие послание, Дерек раздраженно чертыхнулся и попросил рассказывающего о чем-то таксиста заткнуться и ехать быстрее. Снова взглянув на часы, он условно отмерил на поиски Роксаны около получаса, ну а дальше, притащить ее в отель, запереть в комнате, а после придти туда в районе восьми утра, чтобы придумать для Эндрю общую легенду и не выглядеть идиотами, стараясь переиграть самих себя, но  и тут явно намечался облом: посреди шоссе его такси внезапно прижалось к обочине и остановилось. Таксист вышел на улицу, оставив недовольного Кеннеди в машине.
Внимательно следя за движением секундной стрелки Дерек выделил таксисту ровно две минуты, а после сам вышел из машины:
- Какого черта мы стоим? - зло сверкнув глазами и говоря обманчиво спокойным и тихим голосом, как бы между прочим осведомился он, - давайте решайте свои проблемы после того, как я окажусь в отеле.
Но второй таксист, дедок с добрым лицом и аккуратной бородой, лишь посмотрел на Кеннеди с укоризной, бросил своему коллеге, что ему помощи не требуется, а вот его молоденькой пассажирке пришлось пойти к отелю пешком через лес и это его беспокоит.
Заинтересовавшись его словами Дерек уточнил:
- Девушка была в черном кашемировом пальто и с собранными наверх волосами? - сначала дед пожал плечами, мол особенно не рассматривал, однако услышав про прическу кивнул, почему-то добавив, что девушка выглядела уставшей и чем-то явно расстроенной. Кивнув, в знак благодарности, Дер сказал:
- Поехали, - и усевшись в машину довольно потер руки, ведь если верить только что поступившим сведения, то Дешанелль уже в отеле.
Оказавшись на месте и дав таксисту стодолларовую купюру, он отпустил машину и пошел в отель.
В холле было необычайно тихо, вероятно потому, что основная масса постояльцев сейчас веселилась на банкете по случаю закрытия конференции. Не мешкая, он подошел к регистрационной стойке и, по возможности, вежливо улыбнувшись стоявшей там девушке неопределенного возраста спросил:
- Как давно в свои апартаменты вернулась мисс Дешанель? - как бы невзначай опуская на стойку купюру номиналам в пятьдесят долларов. Понимающе улыбаясь дама что-то усиленно ищет в компьютере, чтобы "осчастливить" Дерека тем, что Роксана в отель не вернулась.
Натянуто улыбнувшись, он отошел в сторонуи достал из кармана телефон. Набрав номер Рокс, он нетерпеливо нахмурился слыша в трубке длинные гудки, которые с течением времени видоизменились в короткие.
Вот дрянь, - подумал он и снова обратился к служащей отеля, пытаясь подробнее разузнать о дороге, которая проходит через лес к шоссе. Кивнув, скорее самому себе, чем вещавшей леди, он скупым:
- Спасибо, - поблагодарил за помощь и направился к выходу.
Дождь сменился гадкой моросью, а подтаявший снег гадко чавкал под ногами. Зло щурясь он шел по выложенной камнями дорожке, ведущей в лес, где было довольно сыро и мрачно. Леса Мэриленда - это не редкие древесные проплешины, которые гордо зовутся лесом в Калифорнии, здесь все масштабнее. Удаляясь все дальше от цивилизации Кеннеди наращивал темп движения, чтобы в один момент перейти на бег. Липкое ощущение чего-то, в корне, не хорошего, заставляло его поднажать. Лишь выбежав к озеру он остановился, заметив на противоположном берегу женскую фигуру.
- Попалась, - довольно прошептав себе под нос, решил он, молча наблюдая, как легко и грациозно она двигается по ледяной шапке озера. Не желая драть горло в попытке дозваться, он снова набрал ее номер, но его снова игнорили, и тогда он просто крикнул ей:
- Меня достало, что ты сбрасываешь, вот пришел к озеру поболтать с тобой лично!
Ничто не предвещало беды, но наблюдая за разворачивающейся на льду картиной Кеннеди буквально врос в землю.
В груди что-то екает, щелкает, потом трещит, шипит, а под конец, просто, начинает взрываться. Она проваливается под лед, вместо того, чтобы оказаться ещё на шаг ближе, а он и правда первый раз за всю их историю не хочет ее видеть. НЕ хочет осознавать и понимать в какой опасности оказалась та, которую так хочется, но невозможно возненавидеть. Вот просто так. Одна глупость с его стороны, один неверный ход с ее - и все. Занавес. Или нет? Разве может все так закончится?
Сбрасывая пальто, бросая в сторону телефон и на ходу разуваясь, он бежал по льду туда, где зияла темная дыра разлома.
А потом он прыгнул за ней.
Бог, если ты все-таки есть, помоги мне!
Теперь Дерек больше чувствовал, чем видел. Вода заволновалась, когда он нырнул. Со стороны он, возможно, напоминал тень, быстро и целеустремленно плывущую к ней. Добравшись до Роксаны, он схватил ее за плечи, и перехватив за талию попытался всплыть. Озерная вода, в первые секунды показавшаяся невероятно холодной, уже не занимала его мыслей, потому, что обмякшее тело Рокс требовало скорейшего возвращения на воздух.
Когда они вынырнули на поверхность, Дешанель буквально трясло и она чуть было не выскользнула из рук своего спасителя, но Дерек вцепился в нее мертвой хваткой. Ломая податливый лед он стремился поскорее добраться до отмели, дабы встав на ноги вынести ее к берегу.
- Проклятье, Дешанель, ты истинная идиотка, - сейчас его голос скорее походил на рык. - Не могла потерпеть еще одну чертову секунду!? - выбираясь на берег и таща ее за собой.
Споткнувшись, он вытянул Роксану из воды и они вместе рухнули на маленький, покрытый щебенкой, почти заледеневший пляж.
- Ненавижу тебя, тупая сука, - проговорил он, ощущая на себе ее тело.

Брови домиком - живи в нём, сколько хочешь.
Для тебя мне жалости не жалко.
То, что ты жилетку мне промочишь,
даже хорошо. А то мне жарко
жить на неостывшем пепелище.
Больше нам помочь друг другу нечем,
ибо слова, что мы оба ищем,
нету в лексиконе человечьем.(с)

- Твою мать, Дешанель,  да отцепишься ты от меня или нет? - зубы не попадая друг на друга выбивали замысловатую дробь, мокрая одежда липла к телу, когда сам Дерек, жадно хватая воздух, чувствовал некое смутное удовлетворение. Что не говори и как себя не убеждай, но с исчезновением Роксаны в его мире не воцарится гармония, скорее наступит персональный апокалипсис.  Стоило ему вспомнить о той дикой пустоте заполонившей все его сознание, когда там, в воде, руки инстинктивно прижимали к груди ее хрупкое тело, как чувствовать то, что она где-то поблизости из вынужденности видоизменялось в потребность.
Кеннеди мог до посинения уверять самого себя в безграничной ненависти по отношению к ней, но с тем, что она была нужна ему только живой приходилось мириться здесь и сейчас. Наконец-то отцепив ее пальцы от рубашки,  Дер поднялся на локтях и молча пронаблюдал, как она скатившись с него свернулась калачиком на обледенелой гальке.
Ничего не произошло. А потом…
Дерек искоса глянул на нее и вновь уставился перед собой, опираясь одной ладонью о берег усыпанный острыми камешками, чтобы в один прекрасный момент, с выражением злобного отвращения, сграбастать их в кулак и кинуть в воду.
Встав на ноги и поднеся ладонь к лицу, он отбросил мокрые волосы с глаз, чтобы внимательнее осмотреть Роксану, состоянии которой мягко говоря оставляло желать лучшего. Одного ее взгляда было достаточно, чтобы не слушая хриплых, произносимых  по слогам слов все понять и помочь. Сейчас, ловя на себе ее взгляд, Кеннеди показалось, что она, все ещё, не верит своим глазам.
- А ждала здесь встречи с папой римским? - стараясь говорить внятно и по возможности не стучать зубами от холода Дерек обрушил на нее очередной  риторический вопрос, однако Дешанель и тут ухитрилась огорошить его очередным безжизненным, но невероятно искренним словесным перлом.
Кеннеди следил за Рокси. По его взгляду стало ясно, что он догадался, что она сейчас думает о чем угодно, но только не о его благородных намерениях. Поэтому сузив глаза он снова к ней обратился:
- О, ради всего святого, Дешанель, - с трудом выговорил Дерек, стиснув от холода зубы. - Ты же не думаешь, что я спас тебя только ради того, чтобы теперь убить? Ты что, и правда, совсем тупая?
Было видно, что она собиралась ему ответить, но душивший кашель лишил ее такой возможности. Как не странно, но ему было жаль ее, чисто по-человечески, но изображать сердобольного спасителя  - это не для Кеннеди.
Ситуация была патовой, но все самое интересное ожидало Дерека впереди. Ее короткое помоги, расставило все на свои места.
- Дешанель, - рыкнул он отмечая ее расфокусировавшийся взгляд, - Дешанель, черт!
Неожиданно даже для самого себя Дерек очутился рядом и обхватил Роксану за талию, как раз под ребрами, а потом крепко сжал, помогая воде в легких вырваться наружу,когда его вторая рука придерживала волосы выбившиеся из того, что когда-то называлось прической.
- Вот так, Дешанель, откашляйся.
Вода, скопившаяся в легких требовала выхода и прекрасно понимая, что брось он ее здесь одну, Рокс может захлебнуться уже тем, чем наглоталась в бездарной попытке самостоятельно всплыть на поверхность, поэтому Дерек все это время крепко держал ее.
Все прекратилось так же внезапно, как началось. И теперь, когда девушка прижалась к нему, он растерялся, чувствуя ее прерывистое дыхание на своей шее. Это длилось не больше пары секунд: некая волшебная тишина повисла над этим местом, но все вернулось на круги своя, когда девушка снова попыталась нырнуть в астрал, оставив Кеннеди, один на один, со своим бездыханным телом.
Дерек резко встряхнул ее.
- Дешанель, твою мать. Приди в себя, нам нужно пошевеливаться.
И будто бы в подтверждение его слов слева послышался звонок мобильного. Первые аккорды Сарабанды дали понять, что общения жаждит сам профессор Торнтон. Дерек тихо выругался.  Ясно одно: если Эндрю вернулся в отель и не нашел там ни его, ни Рокс - это грозило им обоим серьезными неприятностями.
Но ведь от все можно отмазаться, главное  привести Дешанель в божеский вид и сочинить правдоподобную историю для Торнтона, - вот только на данный момент и с тем и с другим у Кеннеди возникли некоторые затруднения.
Он понимал, что дотащить ее до отеля не сможет, по крайней мере пока хоть немного не придет в себя и не согреется.
Именно по этому маленький домик у озера, не взирая на всю его внешнюю убогость, показался ему подходящим прибежищем до раннего утра. Попросив девушку не вырубаться, он доковылял до того места, где лежали его пальто, телефон и обувь. Сунув ноги в ботинки, положив в карман брюк телефон и взяв в руки пальто он снова вернулся туда, где сидела Роксана.
- Пошли. Нам нужно дойти к тому дому. До отеля вряд ли удастся добраться раньше, чем мы оба превратимся в бездарные пародия на снеговиков.
Дерек  помог Роксане обнять себя за шею, сам крепко обхватил ее за талию и потащил, почти неся на себе.
Домик, вроде как, был совсем близко, но дорога заняла у них куда больше, чем планировал Кеннеди. Когда до заветного порога оставалось не больше пяти шагов Эл угораздило снова вырубится.
Теряя терпение Дерек прорычал ей на ухо:
- Оживи и не смей больше вырубаться, - его голос, сродни нашатырю, имел странное свойство приводить ее в чувство, однако особой погоды это не делало, потому что сознание Рокс то и дело норовила покинуть свою правообладательницу. Это не по-детски бесило:
- Даже не думай об этом, поняла! Проклятье, я не хочу бросать тебя, но тем более не собираюсь умирать. Потерпи еще чуть-чуть. Ты хорошо меня слышишь?
Оказавшись у двери в дом Дерек невольно поморщился. Как не крути, а здешние апартаменты не походили даже на хранилище для садового инвентаря в доме Кеннеди.
- Танцуй, Дешанель вот мы и добрели. Уверен, в этой хибаре ты сможешь почувствовать себя как дома, - сказа он прислоняя ее к стене и лишь удостоверившись, что девушка не рухнет ему под ноги, если вдруг надумает лишится чувств, сделал три шага в сторону и со второго раза вышиб дверь плечом.
- You are welcomе, - сказал он, беря Рокс за протянутую руку и толкая внутрь.

Искать ответ в самом себе - уже норма,
не суть, что первым важно быть,
когда говоришь для проформы,
что стало лучше..
Ты знаешь, я верю в свои сюжеты,
каждый день меняю роли, снимаю маски,
вроде жизнь летит ко всем чертям в пропасть, я центровой, как в сказке,
и неважно, что силы нету.
А что, собственно, наша расхваленная реальность,
все те же стены, все те же стоны,
жадность, ревность, из крайности - в крайность,
предрассудки топит (с)

Как же это банально влюбить в ту, что тебе не пара, отравлять ей жизнь, да и себе заодно, а после сдохнуть в лесной лачуге, которую  руководство отеля любя зовет лесным домиком. Это все казалось Кеннеди безумно странным и непонятным. Это все, что с некоторых пор он заставил себя считать недоступным для осознания. Это все такое, каким должно быть. Без масок, без блесток, без ненужной никому лжи и фальши.
Чувствуя, как с каждой минутой кровь стынет в жилах, он поднял взгляд на Рокс, которая к вящему удивлению Дерека смотрела на него. Глядя в стекленеющие зеленые глаза девушки он вспомнил Хэллоуин и уставился на свои руки.
Хэллоуин. Самый лучший и в тоже время самый худший праздник в его жизни. Он был и недоискусителем, и недоискушенным, и самим собой. Столько амплуа и костюмов, пожалуй, меняет только порядочная невеста на своей свадьбе.
Дерек поднял взгляд. Его неестественно светлые глаза, словно ртуть блестели в тусклом свете.
- Были причины, Дешанель.
Сейчас он видел ее боль, видел ее обиду, видел весь этот гнев, рождаемый чувством тотальной беспомощности. Он мог поклясться, что Роксана придушила бы его на месте, но сегодня они играют в другую игру, в которой проигравшим будет он. Но, если так подумать, он уже проиграл. Он поддался эмоциям, он поддался желанию, он не сдержался, не смог остановится, не заметил, как переступил границу дозволенного. Всегда балансируя на лезвии ножа, он умудрялся ровно стоять и не падать, умудрялся пройтись по нему, не поранившись, не свернув шею и не отступив назад. Сейчас же Кеннеди падал, хорошенько резанув перед этим свое сердце. Черт возьми, оказывается, оно у него было!
Наверное, со стороны это все смотрится ужасно жалко и отвратительно. Но такова жизнь, которую творят люди. И Дерек сам сделал ее подобной. Иногда казалось, что у него есть все. Сейчас же, в этот момент, у парня не оказалась ничего.
Он закрывает глаза. Просто прикрывает их, не желая больше открывать свою душу, хватит на сегодня. Слишком многое он показал, слишком многое позволил разглядеть Рокс.
- Мы. Не. Умрем, - его взгляд, прикованный к Эл, не дрогнул.
Какое-то мгновенье Дерек просто смотрел на нее. Потом медленно и с явным усилием поднялся на ноги. Аккуратно переступив через Роксану, он подошел к задним полкам и стал перетряхивать каждый сверток даже отдаленно напоминавший свернутое рулоном одеяло. Кеннеди двигался почти нормально, но скрывающиеся в его движениях судорожность и неловкость говорили о том, что это только видимость и на самом деле Дерек контролирует свои действия, лишь благодаря невероятной силе воли.
Искомый тюк был обнаружен на самой верхней полке и был уронен на пол.
Он уже собирался поднять одеяла и донести до Дешанель, но ноги подкосились и Кеннеди боком привалился к стене. Ухватившись за полку в поиске опоры, он смог немного затормозить падение, но все равно ударился о пол коленями и руками с такой силой, что ему стало больно.
Чувствуя на себе обеспокоенный взгляд девушки, во взгляде Дера вновь появилась дерзость. Этот взгляд яснее всяких слов говорил, что любое проявление симпатии или заботы со стороны Эл будет встречено менее чем дружелюбно.
Я НЕ СЛАБАК , - читалось в серых глазах, -  и не смотри так, и НЕ СМЕЙ даже думать такое.
- Они тонкие, - выговорил Дерек. - И н-не очень хорошие.
Продолжая злиться на себя за проявленную слабость, Кеннеди толкнул надорванный куль в сторону Дешанель. Около полудюжины свернутых одеял черного и серого цветов, из жесткого, колючего материла, побитые молью и пыльные, явно, по мнению парня, не предназначались для людей, а максимум использовались в качестве подстилки у основания палаток. Но для них с  Эл они, возможно, означали разницу между жизнью или смертью.
- Д-давай, - сказал он, - нам надо…мм…сесть ближе. И… сними свою мокрую одежду. Сам факт того, что он предлагает это Роксане, был нонсенсом. А сплетники бы порадовались, - ехидно пропел внутренний голос. Угу, а друзья получат инфаркт, если когда-нибудь узнают  об этом....- недовольно подумал Кеннеди, и посмотрел в сторону Роксаны, которая лепетала какую-то чушь. Разозлившись ещё больше, Дерек рванул с себя галстук, после неуклюже попытался справиться с пуговицами на рубашке, но те не поддавались начавшим коченеть пальцам и поэтому он просто рванул их так, что четыре верхних посыпались на пол.
- Ты совсем ненормальная? Я конечно давно хотел узнать, что лежит у тебя в бюстгальтере, но сейчас не умереть от гипотермии для меня злободневнее, чем констатировать неразвитость твоих молочных желез.
Он был сердит, груб и терять время, на выслушивание всяких глупостей, не намерен. Его дыхание стало таким быстрым и отрывистым, что каждый слог звучал как резкий, короткий выдох.
- Ты…издеваешься…Де-шанель? В своих гребаных  мокрых шмотках ты замерзнешь ещё быстрее! Какого органа ты вообще делала на факультетских лекциях в колледже, доктор Рокси?
Ну и что удивительного в его словах? Он и в лучшие времена был не особенно щедр на лестные высказывания в адрес стипендиатки, а сейчас само проведение потворствовало тому, чтобы он высказался от души. Все равно сама не разденется... - думал он наконец-таки избавляясь от рубашки. Только его помыслы не оправдались. То ли Дешанель, узрев рациональное зерно в его увещеваниях  решила, что на пороге смерти, Кеннеди плохого не посоветует, то ли просто начала думать, что тоже было не лишним.
Дерек в полнейшем шоке наблюдал, как Роксана сжав зубы от напряжения, так как тело почти не слушалось ее, сражалась с боковой молнией на платье. Оставшись в белье и одних  чулках девушка подцепила окоченевшими пальцами одно их пыльных одеял и обернулась им вероятно используя вместо ширмы. Дерек же избавился от обуви, носков, брюк и нижнего белья, а после, не скрывая собственно раздражения, глянул в ее сторону.
- Боже, теперь чтобы снять чулки тебе надо представить, что ты в палатке? Класс! Вероятно, задетая его комментарием Эл попросила помочь и Дерек невольно скрипнув зубами подполз к ней,  безостановочно ругаясь, но грубые слова были едва различимы из-за неровного дыхания и отбивающих дробь зубов. Мерзкая слабость накатывала волнами и поручиться за то, что очередная такая волна не унесет за собой его сознание было трудно. Его руки, холодные как лед пальцы, и дрожащие тело Рокс, которое как-то особенно резко вздрогнуло, когда Кеннеди, не заботясь о застежке, отнюдь не нежно стянул с нее лифчик прямо через голову, небрежно отбросив его к промокшей, жалко выглядящей одежде.
Теперь можно было запросто проверить есть грудь у Дешанель или нет, но Дерек даже не взглянул на нее, притянув Роксану ближе и, прижав к себе одной рукой, поспешно и неловко расстелил потрепанные одеяла на полу. После Кеннеди уложил девушку на спину в центре сооруженного им лежака из одеял и, просунув пальцы под резинку ее трусиков, стянул их с бедер Эл вниз по ногам и отбросил в сторону. Накрыв ее ещё серым одеялом, словно щитом, а после ещё и черным, так теплее.
Скользнув под одеяла рядом с Рокс, он прижал девушку к себе, плотно обернув их сначала серым одеялом, которое в отличие от всех остальных не было таким колючим, а потом остальными одеялами, образуя вокруг настоящий кокон.
Затем Дерек и Роксана очень, очень долго просто лежали не шевелясь, крепко прижавшись друг к другу, находясь в практически одинаковом полубредовом состоянии, накрытые тяжелыми, отвратительными на вид одеялами, которые, тем ни менее, несомненно согревали. И очень медленно они начали приходить в себя. Возможно, прошел час, а возможно - целый день. Кеннеди не мог сказать наверняка.
Сначала Дер заметил, что дрожь ослабла - не прошла совсем, но, по крайней мере, теперь тело не сотрясали конвульсии. Дышать тоже стало легче и благодаря этим двум фактам, с парня спало напряжение. Теперь Дерек просто лежал, жадно впитывая тепло каждого миллиметра ее тела, с которым соприкасался кожей.
Наверное они никогда не смогут точно определить тот момент, когда все… изменилось. Когда это превратилось из использования друг друга в качестве источника тепла в нечто большее.
Но почему Дерек, с выжженной земными радостями душой, почему он решил переспать с врагом? Зачем "пачкаться" о девушку, которую должен бы считать грязным, низшим существом, почти что недочеловеком?
Действительно, почему? Тайне суждено было остаться нераскрытой, так же как и причинам, по которым Дерек рискнул жизнью, чтобы спасти Роксану.

Душа ж, охренев от подобных раскладов,
Все рвется наружу, трепещет так жадно.
Мечтает в себя завернуть тебя нежно,
И в глаз раствориться пучине безбрежной.
По мыслей следам, что летят вслед за сердцем,
Умчаться к тебе, чтоб согреть и согреться.
И вот я, без тела, души и без мыслей,
Совсем не готов здесь остаться и скиснуть.
Ботинки на ноги, и шапку на уши...
Везу тебе сердце, и мысли, и душу,
Пакую все это в привычное тело...
И жить без тебя не хочу. Надоело.(с)

Есть три типа любви для Дерека Кеннеди. Любовь к себе, которой у него было больше чем положено, любовь к маме, которая просто была, и любовь к ней. Последней любви он определение не давал никогда, но видимо для этого странного чувства-ассорти еще не придумали названия, а самое подходящее к ней сейчас и всегда – все та же любовь.
Она была для него чем-то недостающим, кем - то особенном, той, без которой не обходился не один день, пусть не так как хотелось, но не обходился.
Роксана Дешанель была его личной занозой, в сердце и в голове. Он очень хорошо помнил тот день, когда встретил ее. И, кажется, уже никогда не сможет забыть дня, когда чуть ее не потерял.
Да, и пусть ее негласное присутствие в его жизни доставляло кучу неудобств, неловкости и дискомфорта, но в любом случае Дерек готов был  терпеть все это, довольствуясь лишь тем фактом, что девушка жива и здорова.
И вот они рядом. Они вместе. И хоть немного не злоупотребить этим было просто кощунством. Ведь это Кеннеди, а он с тем, что считаем своим, всегда расстается неохотно...
Ты со мной... Его объятия слегка ослабли, чтобы Роксана могла перевернуться, и вновь крепко сомкнулись вокруг девушки. Правую руку Кеннеди положил на ее поясницу, левую — между лопаток. Вскоре он запустил пальцы в ее волосы, и Эл уткнулась носом ему в шею.
Именно это побудило Дерека к действиям. Все его тело пронзила сильная дрожь, и Кеннеди крепко обнял стипендиатку. Он опустил руку, которая прежде лежала у Роксаны на спине, на ее ягодицу и почти болезненно сжал, резко притянув к своим бедрам. После чего Дерек прижался губами к ее рту — жадно, пытливо.
Каждый последующий поцелуй Дерека в сторону Эл отдавал по спине мурашками; каждый жест, скольжение руки по талии и ниже, каждый вздох, улыбка, оскал, глоток воздуха. Да буквально все!  Ее ресницы, губы, капельки пота на шее, ее запах,  пальцы рук, так шаловливо бегающие по его спине, бедра... Все это убивало, нет резало, убивая медленно, потому что  сам факт близости со стипендиаткой по определению не должен вызывать в  столь сильных эмоций, особенно у такого как  Дер! Он уже не понимал какого черта с ним происходит, но сопротивляться этому не мог, не хотел и не желал. Слишком больно было, слишком прозрачно, холодно, отвратительно, гадко и нужно! Ведь Дерек Кеннеди не может, не смог и не покажет всему миру, что она ему не безразлична!!!
Все еще никак не понимая, что сейчас, идя наперекор собственным принципам, которые трещат по швам, ломаются, крошатся и исчезают, Дер уже ничего не слышал, только ее рваное дыхание  в унисон его собственному разрывало тишину окружающего пространства. Он толком-то и не осознавал своих действий. Хотя… нет, стоп кадр! Он прекрасно осознавал. Он каждым миллиметром своего тела желал эту девушку, и больше не мог терпеть. Сколько раз он уже останавливал себя, сколько раз давал ей шанс уйти. А сейчас что? Она уже не вырывалась из стальной клетки его объятий, куда сама себя загнала.
А внутри все горело, все пылало, все жаждало плоти. И мысли затуманены лишь одним желанием поскорее оказаться в ней, почувствовать эту тесноту, уловить кожей вдруг взбесившееся сердце под ее грудью и застонать от блаженства. И в этот момент  ему должно быть плевать, что при этом будет чувствовать девушка, но все не так.  С ней не так, и в этом ее победа....
Ее стон полностью утонуло в поцелуе. Наконец оторвавшись ото рта Роксаны, Дерек медленно провел губами по ее подбородку, вниз по шее, оставляя на коже короткую дорожку поцелуев.
Ее аккуратные и все ещё прохладные ладошки плавно двигались по его спине, время от времени касаясь шеи со стороны затылка. Незамысловатые действия Дешанель были очень приятны, а тихое "спасибо", которое она произнесла какое-то время назад,  до  сих пор звучало в голове Дерека.
- Ммм! - Кеннеди напрягся всем телом. Выражение его лица и вырвавшийся из груди стон казались почти болезненными. Почти, но не совсем. Кеннеди сомкнул ладонь на запястье Рокс и отдернул ее руку, запутавшуюся в его волосах, одновременно решительно опрокидывая девушку на спину пристально посмотрев в ее глаза, цвет которых было довольно сложно разглядеть в царившем полумраке.
В тот момент, когда понимание и принятие этого стало очевидным для них обоих, Дерек, по-прежнему не отводя взгляда, вошел в нее, наполняя и делая своей одним резким выпадом.
И, черт возьми, в этот самый момент, их взгляды пересеклись…
Время на секунду застыло, сердце останавилось. Он впервые, пожалуй, за все это долгое время смотрел на девушку собственными глазами. Без фальши, пафоса, гнева и самодовольства. Смотрел на нее и все в груди сжалось. В мозгу все прояснилось. И как фортепиано на голову, на него сваливались другие эмоции. Он понимал,  что не может без нее. Не может без этих глаз, не может без этих губ, без этих ее колких фраз. Она для него стала воздухом, который наполняет грудь каждый раз, когда он делает вздох. Он жаждет ее, но не в пошлом смысле. Хочет владеть ею, но не телом, а душой. Сердцем. Хочет, чтобы хотя бы какая-то частичка ее души тянулась к нему. Она же.. она.. она его человек! Понимающая, заботливая, милая, забавная, непредсказуемая. Банальная? Язык ему оторвать за это! Ради нее он готов на все. И, черт возьми, за этот момент он проклял себя столько раз, что дьявол уже просто повесился, принимая заявки на попадание в ад.
Приблизив свое лицо максимально близко к ее лицу, Дерек на мгновенье накрыл ладонью ее щеку, потом провел пальцами вверх к виску и необычно нежным движением убрал влажную прядь, прилипшую ко лбу Эл.
И кто ему объяснит, что это? Что это за безумное чувство, толкающее к мысли, что засыпать, видя ее лицо перед собой, и просыпаться, чувствуя, как ее губы касаются его, наиболее желанно? Что это за чувство, когда она грустит, поднимать ей настроение? А когда она смеется, смеяться вместе с ней просто потому, что ты счастлив, услышав ее смех? Что это за чувство, когда ты ждешь минуты, чтобы увидеться с ней? А вдалеке от нее тоскуешь, зная, что она тоскует по тебе?
И по щеке быстро сбегает капелька пота,  а с губ срывает тихое и хриплое:
- Прости... но я, кажется, люблю тебя...