Ничего не предвещало. Наплыв родственников с подарками и поздравлениями давно закончился, у четы Браунов устаканилась вполне себе спокойная семейная жизнь, Шерон подумывала о том, чтобы найти себе какую-то работу, а то сидеть дома дни напролет было весьма скучно. Отношения между мужем и женой потихоньку начинали напоминать отношения нормальной семейной пары, Шери чувствовала себя рядом с мужчиной чуть более уверенно и спокойно, он даже начинал ей нравится, быть может, даже больше, чем нравится, она еще не могла до конца определится с собственными чувствами, но точно знала одно, никого другого в мужья ей совсем не хотелось. Девушка проводила дни, читая книги, изучая что-то новое для себя, вечерами готовила ужин, не подпуская к кухне ни одного домового эльфа и готовила, надо сказать, вполне съедобно и даже вкусно. Так и проходило время. И все, казалось, уже точно будет хорошо, но в один прекрасный момент что-то пошло не так.
Светловолосая напряглась стоило только мужу войти в комнату. Он выглядел странно, через чур спокойно, но это спокойствие не вселяло уверенности, что все хорошо, наоборот, оно было каким-то пугающим. Браун нервно облизнула губы и отложила книгу в сторону. О поведении мужчин она могла судить только по поведению собственного отца, а когда тот был настолько пугающе спокойным, то это не сулило ничего хорошего. Когда мистер Паркинсон кричал и ругался, это значило, что он скоро успокоится и все решится мирно, нужно только переждать бурю, а когда вот так вот спокойно смотрел, что дрожь пробирала, стоило опасаться. Шерон сейчас очень хотелось провалиться сквозь пол, уменьшится или попросту стать невидимой. Я сделала что-то не так? Но что? Шери берет в руки письмо, разворачивает и внимательно читает его, стараясь вчитываться в текст. Мерлин...Дэниэл, да как ты мог? Да, действительно, у Шерон до помолвки был парень, который ей нравился. Но стоило родителям объявить о скорой свадьбе, девушка вежливо объяснила Дэну, что ничего у них не выйдет, она выходит замуж и пора расстаться. Тот, вроде бы, все прекрасно понял и несколько месяцев от него не было ни слуху, ни духу, и тут это письмо, которое для нее стало полнейшей неожиданностью, да еще с таким текстом. Неужели она не ясно выразилась? Зачем было устраивать весь этот цирк? Дэниэл ведь знал ее достаточно хорошо, чтобы понимать, что она никогда бы не стала изменять мужу. Любит, не любит, это совершенно не важно в данном случае, Шерон просто не способна на измену, ее так воспитывали. Но Дэн все же рискнул отправить подобное письмо и из-за этого у нее теперь были большие проблемы.
Шерон осторожно отложила письмо в сторону, стараясь, чтобы руки у нее при этом не сильно дрожали и вся съежилась под взглядом мужа. Она молчала, потому что говорить что либо боялась. Отец обычно в таком состоянии только еще больше злился, если пытались оправдываться. Так что ей оставалось только ждать, что же будет дальше и надеяться, что локального апокалипсиса все же удасться избежать или что ее по крайней мере не ударят. Вдох, выдох. Только бы не скатиться в истерику, это тоже может разозлить мужчину еще больше, а он и так на взводе, кажется, готов пойти хоть прямо сейчас Дэниэлу внутренности на изнанку выворачивать. И ей за компанию, быть может, тоже.
Шерон напряженно наблюдала за мужем, почти испуганно смотрела на него, как загнанная львом в тупик лань. Было ли ей страшно? Было. Она никогда раньше не видела Винсента таким и теперь просто не знала чего от него можно ожидать в таком состоянии. Ей страшно и за себя, и за незадачливого Дэниэла, который так опрометчиво поступил. Девушка не пытается оправдываться, думает, что это совершенно бесполезно. Если уж Винс решил, что она все это время ему изменяла, то разве ж можно его в этом переубедить? Но это ведь не так! Светловолосой хотелось обнять мужа, успокоить, убедить в том, что никогда бы не стала так поступать, сказать, что он ей очень нравится, что у них наладится все со временем, и может быть уже совсем скоро эта ее симпатия станет чем-то большим, перерастет в любовь, но сказать хоть что-то было страшно. Это как ходить по тонкому льду, одно неверное движение и ты рухнешь в ледяную воду, захлебнешься. Только в нашем случае одно неверное слово и у нее на глазах начнет рушится ее небольшой мирок, который она так старательно выстраивала по камешку после свадьбы. Почему ты просишь от меня доверия, но сам не доверяешь мне? И даже как-то обидно из-за всего этого. Пусть Винсент не очень хорошо ее знал, пусть они не часто разговаривали по вечерам и разговаривали вообще, но все же. Он постоянно пытался доказать, что ему можно верить, словами или действиями, но сам ей не доверял. Никаких отношений нельзя построить без доверия, даже дружеских, не говоря уже об отношениях любовного характера. Обида душит. Неужели все закончится вот так вот? Толком даже не начавшись. Шерон сама не замечает, как начинает мелко трястись и тихо плакать, без всхлипов. Просто слезы катяться по щекам.

Шерон не сразу решается взглянуть в глаза супругу, все боится увидеть там ярость и желание убить кого-то нибудь и побыстрее. Но когда решается, изумленно вздыхает и от удивления даже перестает плакать. Винсент так спокоен, будто секунду назад и не было этого холода в его глазах и тоне, будто всего секунду назад он не был зол за это письмо. Девушка накрывает чужую ладонь своей и доверчиво прижимается щекой к его ладони, трется, прикрывая глаза и ровно на пару секунд ловит губами чужие губы, даря мягкий и осторожный поцелуй. Сразу становится как-то спокойнее, хотя обида все еще сжимается на шее прочной веревкой. Как он мог такое о ней подумать? Она ведь никогда не давала ему повода. Даже со своими друзьями мужского пола прекратила общение совсем или урезала его до минимума, чтобы муж лишний раз не волновался и не беспокоился, что супруга уж слишком часто общается с молодыми юношами. Знала ведь, что у того просто пунктик какой-то нарисовался по поводу их разницы в возрасте, которая саму миссис Браун уже давно перестала волновать. Да, они были разные, у них едва ли могли найтись хотя бы парочка общих интересов, но, тем не менее, Винс был добр к ней и эта доброта нашла отклик в ее сердце. У нее и в мыслях не было куда-то бежать. Зачем? Ей хорошо было здесь, с ним. Она скучала по нему, волновалась, когда мужчина задерживался на работе, старалась заботиться о нем по мере возможностей и никогда ни на что не жаловалась. Все старалась понять, а если не понимала, то просто принять таким, какое оно есть. И сейчас все вот так вот обернулось из-за глупого письма.
Конечно, Винсент имел право знать правду. Вот только воспримет ли он эту правду? Захочет ли поверить в то, что светловолосая волшебница не врет ему? А то вдруг он уже вбил себе в голову, что измена была и планировался побег, и сейчас ему не правда нужна, а лишь подтверждение собственной версии, не более того. Не разозлится ли он снова, если она все же расскажет ему, как все было на самом деле? Резкий вдох и медленный выдох. У нее не много вариантов. Или молчать или говорить правду, в которую могут и не поверить. А молчать ей вовсе не хочется.
-Что заставило тебя так думать? Разве я давала тебе повод сомневаться в моей верности? Ты требуешь от меня доверия, но не доверяешь мне сам. Почему? - в ее глазах и интонации неприкрытая боль. Девушка не хотя отпускает его ладонь и, наклонившись, обнимает за плечи настолько крепко, насколько может. Шерон не переживет, если мужчина ее вышвырнет за дверь, действительно не переживет. Во-первых, потому что действительно стала испытывать к нему сильную привязанность, огромную симпатию, и, возможно, даже любовь. А во-вторых, отец ее наверняка убьет, даже не выслушав. Блондинка снова садится, кладет ладони себе на колени и тихо вздыхает. Если уж объяснять, то все от начала и до конца.
-Мы с Дэниэлом были парой, когда я училась в Хогвартсе. Но когда родители сказали мне, что я выхожу замуж, после нашей помолвки, я ему все объяснила. Предложила остаться друзьями, но он отказался от этой идеи. Мне было...уютно с ним, но не скажу, чтобы я его любила. А он, похоже, совсем с ума сошел. Это его первое письмо ко мне и, надеюсь, последнее. Я не собиралась и не собираюсь никуда ни с кем бежать. И никогда...с другими мужчинами...даже не целовалась с тех пор, как замуж вышла. - вот и высказалась. А дальше повисла какая-то напряженная тишина. Эта тишина давила со всех сторон и даже изнутри, сдавливала легкие, не позволяла дышать. Тяжелым камнем ложилась на плечи, окутывала и было ощущение страха и беспокойства. Неужели не поверил? Неужели все эти оправдания и правда были совершенно бесполезными? И что же теперь? Ведьма нервно облизывает внезапно пересохшие губы и снова отводит взгляд в сторону, избегая смотреть на мужчину. Но потом все же решает снова встретиться с ним взглядом. Потому что если не сейчас, то когда же еще?
-Я люблю тебя. - это звучит тихо, на грани слышимости, глухо из-за подступившего к горлу в очередной раз за вечер кома. Она не знает говорит правду или лжет, потому что ничего, по сути, не знает о любви и проявлениях этого самого чувства. Так, на уровне женских романов, которые изредка читала, когда больше читать было нечего. Но там все наигранно и, в большинстве своем, в них нет ни малейшего намека на реальность. Но если это щемящее теплое чувство слева в груди не любовь, то что тогда любовь? Она никогда ничего подобного не испытывала ни к кому до, и вряд ли сможет испытать к кому-то после. А другого шанса сказать это ему лично, вот так вот глядя в глаза, у Шерон, скорее всего, не будет.